| 1 |
Both German and Russian: Second-Generation Russian-German Identities in Germany
|
|
|
|
Abstract:
The article was submitted on 25.01.2021. ; Приведены результаты квалитативного исследования, включающего интервью с молодыми людьми российско-немецкого происхождения, рожденными в Германии, то есть потомками поздних переселенцев из стран бывшего СССР. Базируясь на постструктуралистских теориях, постулирующих лингвистическую практику и дискурсивную атрибуцию социальных категорий как способ конституирования субъективности и соответствующей идентичности, авторы исследования сосредоточены на процессах формирования национально-этнокультурной идентичности у второго поколения поздних переселенцев и их опыте внешней аскрипции (приписывания) к национально-этнокультурным категориям. Заявленная тема подробно освещена с точки зрения первого поколения поздних переселенцев. Второе же поколение до определенной степени было обделено вниманием исследовательского сообщества. Однако условия формирования его идентичности в Германии значительно отличались в силу не настолько ярко выраженной заметности или даже невидимости миграционного опыта второго поколения граждан российско-немецкого происхождения в обществе. Для первого поколения поздних переселенцев характерен опыт двойной эксклюзии – из-за немецкого происхождения в России и из-за русского в Германии. Именно такая эксклюзия стала причиной так называемой неопределенности идентичности, особенно с учетом того, что отнесение их к категории «русских» немецкими согражданами воспринималось ими как ложная аскрипция. Второе же поколение не испытало двойной эксклюзии. Окружающее общество в целом воспринимает его представителей как немцев, тем самым усиливая и их самоидентификацию именно в этой роли. При этом они демонстрируют некоторую позитивную самоидентификацию как «русских», которая не активируется внешней аскрипцией, а поддерживается наличием в семейной среде национальных обычаев. Представители второго поколения, таким образом, могут с успехом совмещать обе идентификации. Для этого поколения неустойчивая промежуточная категория «российских немцев» как способ идентификации выходит из употребления, в то время как для первого поколения она служила и до сих пор служит стратегией преодоления двойной эксклюзии и происходящей из нее неспособности идентифицировать себя ни как «немцев», ни как «русских». В то же время мы видим, как семантическая категория «российских немцев» утрачивает свое значение и сливается с категорией «русских». Это обусловлено тем, что второе поколение не имеет опыта осознания своей «инородности» как не-русских (до эмиграции) и не-немцев (после эмиграции), а только лишь как русских в Германии. ; This essay presents the results of a qualitative interview study with young people of Russian-German origin born in Germany, i. e., the descendants of resettlers (Spätaussiedler) from the successor states of the former Union of Soviet Socialist Republics. Using poststructuralist theories that understand the linguistic practices and discursive attribution of social categories as modes of constituting subjectivity and corresponding identities, this study focuses on processes of natio-ethno-cultural identity formation among the second generation of Spätaussiedler and their experiences of being externally ascribed to certain natio-ethno-cultural categories. In the existing literature, this topic has been extensively addressed with regard to the first generation of Spätaussiedler, but not the second generation, whose conditions for identity formation in Germany are quite different due to their relative inconspicuousness, i. e., the invisibility of their migration background. For the first generation of Spätaussiedler, the dual exclusion as German in Russia and Russian in Germany was the cause of a persistent identity uncertainty, especially given that the labeling as “Russian” by supposed fellow Germans was perceived as a hurtful mis-ascription. The second generation, in contrast, is not subject to this dual exclusion. Surrounding society generally perceives them as German, thus reinforcing their corresponding self-identification as German. At the same time, there is a limited but positive identification with the category of Russian as well, which is less often activated by external ascriptions and rather fed by the presence of customs in the family context that are perceived as Russian. Members of the second generation are thus able to identify satisfactorily as both “German” and “Russian”. For this generation, the evasive intermediate category “Russian-German” therefore becomes obsolete as a source of identification, while it served and still serves as a first-generation strategy for coping with dual exclusion and the resulting inability to identify as either German or Russian. At the same time, a semantic emptying and a conflation of the category “Russian-German” with the category “Russian” takes place, which results from the second generation never having perceived its own cultural otherness both as non-Russian (before migration) and non-German (after migration), but only as Russian in Germany.
|
|
Keyword:
ASCRIPTION; CULTURE; ETHNICITY; GERMANY; IDENTITY; MIGRATION; NATIONALITY; RUSSIA; АСКРИПЦИЯ; ГЕРМАНИЯ; ИДЕНТИЧНОСТЬ; КУЛЬТУРА; МИГРАЦИЯ; НАЦИОНАЛЬНОСТЬ; РОССИЯ; ЭТНИЧЕСКАЯ ПРИНАДЛЕЖНОСТЬ
|
|
URL: https://doi.org/10.15826/qr.2021.3.613
https://www.elibrary.ru/item.asp?id=46664683
http://hdl.handle.net/10995/104741
|
|
BASE
|
|
Hide details
|
|
|
| 2 |
МЕДИАЭКОЛОГИЯ: ИМПЛОЗИВНЫЕ РИСКИ ДЛЯ ЯЗЫКОВОЙ ЛИЧНОСТИ В ЦИФРОВУЮ ЭПОХУ "ЭЛЕКТРОННЫХ КОЧЕВНИКОВ" ... : Media Ecology: Implosive Risks In The Digital Age Of "Electronic Nomads" ...
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 3 |
Региональная идентичность в медиатеках районной прессы ; Regional identity in media texts of district press
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 4 |
К вопросу о когнитивно-дискурсивных практиках моделирования идентичности россиян в СМИ ; Cognitive and discursive practices of identifi cation of Russians in the media
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 5 |
Семантика конструкций со значением социальной самоидентификации и самопрезентации в русском языке ; Semantics of social self-identification and self-presentation in Russian language structures
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 6 |
Изменения в антропонимии дунган (хуэйцзу) как маркер идентичности ; Change in Dungan (Huitzu) anthroponymy, as a marker of identity
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 7 |
Дискурсивные практики конструирования адресата региональной прессы: национально-гражданская идентичность ; Discursive Practices of the Regional Press Recipient Construction: National-Civic Identity
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 8 |
Конструкции тождества: их семантические и структурные маркеры ... : Identity Patterns: Sematic and Structural Markers ...
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 9 |
Терроризм как социально-сконструированный феномен ; Socio constructivism and terrorism: features of the analysis
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 10 |
«Казачий бренд» поселений Ростовской области: вопросы идентичности и культуростроительства ; The "Cossack Brand" of Settlements of Rostov Region: Issues of Identity and Culture-Building
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 11 |
Разноязычие и многоречие в социокультурном пространстве России ; Multilingualism and Multidialectalism in Russia’s Socio-cultural Space
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 12 |
Практики конструирования образа персонажа в прессе: между тождественностью и самостью ; Practices of the construction of character's image in the press: among sameness and identity
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
| 13 |
Идентичность в лингвистических исследованиях: когнитивный подход ; Identity in the linguistic research: cognitive
|
|
|
|
BASE
|
|
Show details
|
|
|
|
|
